Потрошитель - Страница 2

Марсель обернулся и флегматично взглянул на начальника. «И ты туда же, — подумал он. — Ну побреши, побреши, на тебя ж, как-никак, смотрят».

За спиной шефа действительно стояло пополнение, два молодых лейтенанта — Лоран Мерье и Лола Тинарелли. Мерье приехал на стажировку из Парижа. Это был тридцатилетний шатен среднего роста с едва наметившейся лысиной. Круглые очки, безупречные зубы, антрацитовый костюм и льняная рубашка придавали ему сходство с директором банка или маклером. Что касается Лолы, то ее только что перевели из Марселя: лет тридцать, метр семьдесят росту, пышная грудь, ангельский лик, зеленые глаза, длинные белокурые волосы, хлопковый свитер с воротником и юбка из бежевой вискозы — в общем, этакий клон Клаудии Шифер в рядах полиции. Но тем недвусмысленным взглядам, которые бросал в ее сторону капитан Жанно, или просто Жан-Жан, было ясно, что он уже прочит ей место любимой рабочей лошадки.

— Ну? — спросил он, восстав над разделанным утопленником, уперев руки в боки.

Светло-розовый свитер выгодно подчеркивал его поджарый живот и ровный, одинаковый зимой и летом загар.

Марсель вкратце описал ситуацию. Снова приступили к допросу серфингиста, которому все это порядком осточертело.

— Надо же быть таким ослом! Взять и разболтать все полиции! Понимаете, у меня — выходной! В два мы с подружкой в кино идем!

— На Диснея? — участливо поинтересовался Марсель. — Мой сын от него с ума сходит.

— Блан! — прикрикнул Жанно. — Ладно, можете идти. Если что, мы вам позвоним.

— Что значит «если что»! Я этого типа в первый раз вижу, — огрызнулся серфингист, укладывая свою доску во внедорожник.

— Есть ли какие-нибудь зацепки, позволяющие идентифицировать личность покойного? — спросил Мерье, наклоняясь, чтобы повнимательнее разглядеть тело.

— Черта лысого! — огрызнулся Марсель. — Голяк, он и есть голяк!

— Ц-ц-ц, — поцокал Мерье, что, по-видимому, означало нечто среднее между удовлетворенным «вот как!» и недоуменным «не слишком ли фамильярно, дружище?». Нагнувшись, он было потянулся к ране, но тут же отпрянул: от покойника разило залежавшейся на прилавке размороженной рыбой.

— Что вы думаете об этом разрезе, капитан? — повернулся он к начальнику, глотнув животворную порцию сдобренного песком морского воздуха.

— Чего? — встрепенулся тот. На облегающей Лолу юбке не было видно контуров нижнего белья, и он раздумывал, не носит ли она стринги. — Разрез? Дрянь дело!

Мерье покосился на Жан-Жана.

— Все внутренности исчезли, — сообщил он.

— Рыбы, — буркнул Жанно, — пробрались в разрез и все сожрали. Впрочем, экспертиза покажет.

Ha дороге остановился пикап криминалистической лаборатории. Из автомобиля вылез Ринальди, никогда не унывающий толстячок, с какими-то приборами в руках.

— Не скоро! — проворчал Жанно, взглянув на часы.

— Батарейки ку-ку! — ответил Ринальди.

— Как это?

— Технология двадцать первого века. Если в ключе автомобиля сели батарейки, тут щелкай не щелкай — все равно не тронешься с места. Смешно, правда? — подытожил он; в то время как три его помощника устанавливали вокруг тела свои хитрые приспособления. — Так это и есть место преступления? — поинте ресовался Ринальди, натягивая перчатки.

— Нет, тело выловили метрах в пятистах отсюда, чуть правее островка Сен-Фереоль.

— Увы, из этого много не вытянешь.

— А татуировки нет? — вмешалась Лола. — Или, может, где заткнута записка, написанная несмываемы ми чернилами?.. Простите, я пошутила.

Ринальди галантно улыбнулся и принялся наносить специальный порошок, как обычно мурлыкая под нос какую-то песенку, чтобы лучше сосредоточиться.

Мерье повернулся к Жанно:

— А как у вас насчет бандитских разборок?

— Да бьют помаленьку друг другу морду, но в общем — ничего такого. Какие здесь разборки…

— Позавчера вот ротвейлер Адидаса на питбуля Найка наехал — и что? Конечно, ротвейлер, он покрепче будет, но в конце концов они разбежались, — пояснил Марсель.

Тишина.

— Послушайте, Блан, если ваши комментарии понадобятся, вам позвонят, ладно? — бросил Жан-Жан.

Марсель закусил ус. Теперь, поймав Кутюрье Смерти, поймав благодаря ему, Марселю, этот говнюк мог сколько угодно петушиться перед новенькими. Внезапно в памяти возник образ Мадлен, бывшей жены, убитой Кутюрье. Он изо всех сил потряс головой. Обескровленная голова Мадлен, пришитая рядом с головой старика Жоржа, до сих пор не давала ему по ночам покоя, вызывая приступы тошноты, которые приходилось успокаивать питьевой содой.

Усилием воли он снова сосредоточился на распростертом внизу теле. На бедре мертвеца покоился длиннющий член с обрезанной крайней плотью. Марселю стало не по себе — его смущало присутствие Лолы, то, что она видит эту жалкую наготу. Ведь она — женщина, а женщины так ранимы!

— Bay! Вот так приборчик! — воскликнула ранимая душа.

Лола содрогнулась. С ней явно что-то не так. Странности начались уже некоторое время назад. Будто что-то на плечо надавило — она почти физически чувствовала чье-то враждебное присутствие. А сейчас ей почему-то нестерпимо захотелось сделаться мужиком, этаким здоровенным громилой с гигантским членом, и изо всех сил треснуть тяжеленным кулачищем по довольной физиономии Жанно. А ведь она всегда была такой кроткой! «Пустяки — переутомление, нервный срыв…» — решила она.

— Лола, что с вами? — спросил Жан-Жан, пожирая ее взглядом голодного пса, изнемогающего перед шматом ветчины.

— Ничего, спасибо, в Марселе мы привыкли к утопленникам, — откликнулась Лола.